Бабушкин поселок длиной в одну улицу и сотни лет стал для меня колыбелью музыкальной славы.
Настя Казаченкова, Тася, Анюта, моя Катя, Галя, Мария - все эти старушки были преданными поклонницами моего полуфольклорного «Ой кто-то с горочки спустился», «Ой цветет калина», «Катюша», «Напилася я пьяна» и других шлягеров тех времен.
Так, к шести годам я испытала весь спектр звездных чувств, в которых купаются финалисты «Голоса».
Как только я выходила из машины, меня встречали преданные слушательницы, занявшие свои вип-места на лавочке возле дома бабы Насти.
К слову, летом баба Настя всегда уходила спать раньше всех, не дожидаясь моих самых сладких хитов, потому, как у неё был принцип - никогда не «палить» вечером свет.
С тех пор прошло почти 25 лет, но я всё еще мучаюсь вопросом: во сколько же она ложилась спать зимой?
Этот колодец находился возле дома бабушки, поэтому, занимая наблюдательную позицию на старом клёне, я могла часами наблюдать, кто и сколько литров воды выпивает за день.
Чирок, к примеру, выполнял норму, только восполнял он ее не колодезной водой, а 40-градусной.
Иногда он захаживал к нам за добавкой и выпрашивал у бабушки колдуны на закуску.
Я страшно злилась, потому как колдуны очень любила сама и не понимала, почему ему они достаются даром, по-соседски. Но, конечно, больше всего меня злило то, что Чирок никогда не посещал мои концерты и не просил автографов.
Бабушка постарела и переехала к нам в город, а 8 лет назад её и вовсе не стало, как и зарослей сирени, слив и многих домов в поселке. Но каждый раз, возвращаясь туда даже в мыслях, моя душа поет.
